А, да, кстати: еще один (не вполне здоровый) стимул дописывать и издавать книги побыстрее - "пока не запретили". Знаю как минимум две книги, с которыми издатели откровенно спешили по этой причине. Ну, тут что скажешь - в такое время живем, если кто не заметил.
О, главное-то чуть не забыла! Ещё один (огромный) текст о цензуре в книжной сфере вышел на Carnegie буквально на днях. Теперь-то уж неизвестно, когда напишу для них ещё что-то, но этот материал мне кажется очень важным. Если честно, я им прямо горжусь.
Называется "Оружие слабых. Книжная цензура и практики сопротивления в современной России". Ссылку по понятным причинам не даю, но вы найдете.
Впервые в жизни прочла лекцию босиком и обмахиваясь веером. Вчера в Белграде было +42, и потому очень хочется поблагодарить всех героических людей, по плавящемуся асфальту пришедших меня послушать - совершенно не ожидала, что вас будет так много.
Вы знаете и без меня, но шесть лет. Шесть лет за пьесу. Шесть сука лет. Я, конечно, знаю, что люди, прямо или косвенно причастные к этому приговору, будут гореть в аду. Но в моменте это не очень помогает.
По случаю наступившего Дня Алисы переводчица Екатерина Ракитина рассказывает, почему он наступает именно сегодня. Я читала большую часть всего этого в прошлые Дни Алисы, но наверняка многие пропустили.
Внезапно узнала, что Роскомнадзор заблокировал за антироссийскую позицию три кипрских медиа - два англоязычных и одно грекоязычное. Cyprus Mail, Cyprus Times и Politis. Прелесть этой информации могут оценить только люди, когда-либо кипрские медиа читавшие.
Остров наш не богат новостями, поэтому 80 процентов публикаций этих трёх медиа составляют статьи типа "В Ларнаке за поджог машины в марте арестован мужчина", "Пенсионер потерялся в горах, но его нашли и вернули в семью" и "На Лимассол опустилась небывалая облачность". Если вдруг Хезболла посчитала расстояние от себя до Пафоса и посмотрела в сторону Кипра с нехорошим прищуром, то это прям СОБЫТИЕ, о нём неделю трезвонят. Короче "пропала собака, живущая в нашем дворе".
Ну всё, хана теперь вражеской пропаганде среди российских граждан.
Внезапно узнала, что Роскомнадзор заблокировал за антироссийскую позицию три кипрских медиа - два англоязычных и одно грекоязычное. Cyprus Mail, Cyprus Times и Politis. Прелесть этой информации могут оценить только люди, когда-либо кипрские медиа читавшие.
Остров наш не богат новостями, поэтому 80 процентов публикаций этих трёх медиа составляют статьи типа "В Ларнаке за поджог машины в марте арестован мужчина", "Пенсионер потерялся в горах, но его нашли и вернули в семью" и "На Лимассол опустилась...
значится на титульном листе "Эфиопики". Впрочем, его судьба тоже сложится сложно - сначала его арестуют и вышлют в Новгород, потом, во время немецкой оккупации, он будет популяризировать "связи Германии и Великого Новгорода", будет угнан в Германию, после победы бежит в американский сектор, будет выдан, сядет в тюрьму, но под конец жизни еще успеет блеснуть на ниве классической филологии.
Мне кажется, что если знать все это, в "Эфиопике" Гелиодора видишь как-то больше.
значится на титульном листе "Эфиопики". Впрочем, его судьба тоже сложится сложно - сначала его арестуют и вышлют в Новгород, потом, во время немецкой оккупации, он будет популяризировать "связи Германии и Великого Новгорода", будет угнан в Германию, после победы бежит в американский сектор, будет выдан, сядет в тюрьму, но под конец жизни еще успеет блеснуть на ниве классической филологии.
Пока вы смотрите (смотрите же?) нашу "Закладку", хотела бы немного подробнее рассказать вам о людях, которые перевели "Эфиопику" Гелиодора, потому что их история и правда достойна отдельного разговора.
На титульном листе первого издания русского перевода, вышедшем в издательстве Academia в 1932 году, значится одно имя - Андрея Егунова, который обозначен как редактор перевода, автор вступительной статьи и примечаний. Но если Егунов редактор перевода, то кто же, собственно говоря, переводчики?
В действительности над переводом "Эфиопики" помимо собственно Егунова работали молодые филологи-классики Александр Болдырев, Аристид Доватур, Андрей Миханков и впоследствии Эмиль Визель. Из первых букв их фамилий был составлен акроним АБДЕМ - именно так и называлось их веселое и странное объединение. Визель, который присоединился к компании позже, вошел в аббревиатуру, если так можно выразиться, под псевдонимом - его фамилия Wiesel ("ласка, хорек") для благозвучности была переведена на латынь как mustela, поэтому ему досталась завершающая буква М.
А теперь давайте представим себе этих людей. Болдырев и Егунов - сыновья военных, Доватур - выходец из старого французского рода, Миханков - из крестьян или мелких купцов, Визель - сын известного художника. Всем им немного за двадцать, все они влюбились в классическую филологию в разгар Гражданской войны.
Как, почему этих мальчиков прибило именно к этому спасительному берегу, можно только догадываться. Но посреди утопающей в крови страны они открывают для себя Гомеровские гимны и античную эпиграфику, лирику Алмкана и философию Платона. По запаху ищут себе подобных, через разоренную, голодную Россию с гимназическими словарями Вейсмана и Петрученко под мышкой пробираются из Саратова в Петроград, цепляются за руки великих учителей - Ивана Толстого, Сергея Жебелева, Фаддея Зелинского...
Нельзя сказать, чтобы беды эпохи обошли их стороной. Так, Эмиля Визеля мобилизовали еще во время Первой мировой на гениальную и загадочную должность «охотника для подготовки к наблюдениям за воз-душными течениями в верхних слоях атмосферы», а позже, в 1919, уже во вполне боевую Красную армию. Миханков, судя по всему, просто бродяжничал и голодал с 1918 по 1920. Что именно во время гражданской войны делал Доватур доподлинно неизвестно, но кажется, ему тоже изрядно досталось.
Но вот на дворе 20-е, все они молоды, живы и даже (за вычетом больного туберкулезом Визеля и медленно начинающего сходить с ума Миханкова, но это еще почти незаметно) относительно здоровы. У них есть латынь, греческий, теплые комнаты, чтобы собираться и целая жизнь впереди.
Их кружок посвящает себя болтовне на интеллектуальные темы, обсуждению завиральных проектов, бесконечным чае- и винопитиям и, конечно же, коллективным переводам Ахилла Татия и Гелиодора - они делят книги на части, распределяют их по алфавиту и переводят, горячо обсуждая плоды трудов друг с другом.
Вот как описывает типичные абдемовские посиделки в своем дневнике Миханков: "«В 8 часов пошел на АБДЕМ к А. В. [Болдыреву]. Были все, кроме Визеля. Говорили о переносе столицы в Челябинск (проект А. В.)».66
«... а к семи поехал в “Кружок”. 32 заседание. Докладывал С. А. Жебелев. “Пла- тон о правлении тридцати в Афинах”. Были намеки на современность».67
«Все в сборе. Разговоры о высокой философии, Соловьеве, ВЧК, жандармах и т. д. Занимались у меня в комнате».
Они дружили с членами кружка ОБЭРИУ и даже что-то пытались вместе сочинять, общались с кругом Бахтина, постоянно пересекались с Дмитрием Лихачевым.
А потом, не дожив до 30, умирает Визель. Понемногу абдемовцев начинают арестовывать. Миханков и Болдырев отправятся на Соловки - первый с концами, второй вернется и долгие годы проживет в ссылке, а после успеет еще немного попреподавать в своем любимом Ленинграде и умрет в блокаду, вместе со своим учителем, филологом и эпиграфистом Жебелевым. Доватура арестуют сначала на коротко, а потом, в 1937, на 10 лет, которые он отсидит от звонка до звонка.
Таким образом, в 1932 году единственным на свободе остается Егунов, и именно поэтому его - единственное - имя
Пока вы смотрите (смотрите же?) нашу "Закладку", хотела бы немного подробнее рассказать вам о людях, которые перевели "Эфиопику" Гелиодора, потому что их история и правда достойна отдельного разговора.
На титульном листе первого издания русского перевода, вышедшем в издательстве Academia в 1932 году, значится одно имя - Андрея Егунова, который обозначен как редактор перевода, автор вступительной статьи и примечаний. Но если Егунов редактор перевода, то кто же, собственно говоря, переводчики?
Я была в Дербенте в 2019 году и подумала, что хорошо бы приехать туда ещё раз, уже с семьёй. Прекрасная крепость на холме, прекрасное море, уютный компактный город... Но потом случился ковид, а потом началась война, и ни в какой Дербент мы не попали.
Сегодня война пришла и туда - погиб священник, которого знали и любили самые разные люди, сгорела синагога... Горя вокруг столько - в Харькове, в Севастополе, в Дагестане - что, говоря об одном, как бы теряешь из виду другое.
Сегодня, когда кровь льётся как вода, и мы как бы уже ко всему привыкли, важно помнить и напоминать другим: это все абсолютно, целиком и полностью ненормально. Так быть не должно - ни в жилом районе Харькова, ни на пляже в Учкуевке, ни у подножия Дербентской крепости.
Я была в Дербенте в 2019 году и подумала, что хорошо бы приехать туда ещё раз, уже с семьёй. Прекрасная крепость на холме, прекрасное море, уютный компактный город... Но потом случился ковид, а потом началась война, и ни в какой Дербент мы не попали.
Сегодня война пришла и туда - погиб священник, которого знали и любили самые разные люди, сгорела синагога... Горя вокруг столько - в Харькове, в Севастополе, в Дагестане - что, говоря об одном, как бы теряешь из виду другое.
Дорогие друзья, с сегодняшнего дня мой аккаунт на (экстремистском) фейсбуке окончательно прекратил свое существование, и если вы вдруг увидите аккаунт, созданный от моего имени, имейте в виду, что я к нему не имею никакого отношения. Не заглядывала в фейсбук уже два с половиной года и поняла, что ничуть о том не жалею. Прощай, старый добрый мир, где этой социальной сетью можно было пользоваться без ощущения кислотного ожога. Со мной останутся приобретенные там знакомые и, не побоюсь этого слова, друзья, этот канал и не менее экстремистская соцсеточка с картинками, где открыты комментарии. Если вам очень нужно мне что-то написать, то ищите меня там. С божьей помощью, не потеряемся совсем уж.
Дорогие друзья, с сегодняшнего дня мой аккаунт на (экстремистском) фейсбуке окончательно прекратил свое существование, и если вы вдруг увидите аккаунт, созданный от моего имени, имейте в виду, что я к нему не имею никакого отношения. Не заглядывала в фейсбук уже два с половиной года и поняла, что ничуть о том не жалею. Прощай, старый добрый мир, где этой социальной сетью можно было пользоваться без ощущения кислотного ожога. Со мной останутся приобретенные там знакомые и, не побоюсь этого слова,...
Ну, что - третий выпуск "Закладки" доступен в аудиоформате на всех платформах, и, как мне кажется, он пока лучший из всех, потому что мы с Екатериной Михайловной сидим не в зуме, а рядышком, в шикарной студии за гаражами в Лимассоле, и очень нам весело и интересно обсуждать "Эфиопику" Гелиодора.
Можно нас послушать, можно подождать выхода видео (через пару дней), а можно сначала послушать, а потом еще и посмотреть. Спойлер: у меня красивые бусики, а у Екатерины Михайловны роскошное платье.
ЭХО FM - Telegram
🔖 Третий выпуск подкаста Екатерины Шульман и Галины Юзефович «Закладка» доступен на всех платформах
На этот раз ведущие (в студии на Кипре!) обсуждают канонический греческий любовный роман — «Эфиопику» Гелиодора. Благородный фессалиец Теаген влюбляется и…
Ну, что - третий выпуск "Закладки" доступен в аудиоформате на всех платформах, и, как мне кажется, он пока лучший из всех, потому что мы с Екатериной Михайловной сидим не в зуме, а рядышком, в шикарной студии за гаражами в Лимассоле, и очень нам весело и интересно обсуждать "Эфиопику" Гелиодора.
Можно нас послушать, можно подождать выхода видео (через пару дней), а можно сначала послушать, а потом еще и посмотреть. Спойлер: у меня красивые бусики, а у Екатерины Михайловны роскошное платье.
Кажется, к осени все же и правда следует ждать изменений (спойлер: к худшему) в том, что касается правил хранения и выдачи книг иноагентов в библиотеках. Поезд отечественного, с позволения сказать, законотворчества еще не доехал, но уверенно едет в нужную (не нам, нет, не нам) сторону. Ну, в конце концов, не могла же эта вольница продолжаться вечно - друзья из библиотек рассказывали, что у них "Лето в пионерском галстуке" до сих пор спокойно можно в абонементе взять, и очередь на два месяца вперёд, куда такое годится. Разврат-с за государевы деньги.
За сутки прочла роман Джесмин Уорд "Пойте, неупокоенные, пойте", вышедший в издательстве CORPUS. Теперь хожу маюсь, внутренне продолжая диалог с автором и с героями. Я обязательно расскажу о романе подробно, но боже, какая же это роскошная вещь - тягучая, вязкая южная готика, сразу и беспросветно мрачная, и диковинным способом обнадеживающая. Пока не могу из нее вынырнуть и перестать говорить как бы внутрь книги, но если вы ищете, что бы почитать вотпрямщас, то вот - Джесмин Уорд, "Пойте, неупокоенные, пойте".
За сутки прочла роман Джесмин Уорд "Пойте, неупокоенные, пойте", вышедший в издательстве CORPUS. Теперь хожу маюсь, внутренне продолжая диалог с автором и с героями. Я обязательно расскажу о романе подробно, но боже, какая же это роскошная вещь - тягучая, вязкая южная готика, сразу и беспросветно мрачная, и диковинным способом обнадеживающая. Пока не могу из нее вынырнуть и перестать говорить как бы внутрь книги, но если вы ищете, что бы почитать вотпрямщас, то вот - Джесмин Уорд, "Пойте, неупокоенные, пойте".
Просвещать окружающих в сфере гуманитарных наук - это мы все горазды, нет бы что-нибудь полезное людям сообщить. А вот коллеги из проекта "Факультатив" - не нам чета, они рассказывают про то, что в самом деле важно - про то, как устроена полиция, про нашу с вами, с позволения сказать, конституцию, про альтернативную военную службу, про права и обязанности эмигрантов, и так далее. Да и сами они люди серьезные - социологи, юристы, адвокаты, правозащитники. Знают, короче, о чем говорят.
Просвещать окружающих в сфере гуманитарных наук - это мы все горазды, нет бы что-нибудь полезное людям сообщить. А вот коллеги из проекта "Факультатив" - не нам чета, они рассказывают про то, что в самом деле важно - про то, как устроена полиция, про нашу с вами, с позволения сказать, конституцию, про альтернативную военную службу, про права и обязанности эмигрантов, и так далее. Да и сами они люди серьезные - социологи, юристы, адвокаты, правозащитники. Знают, короче, о чем говорят.
В моей жизни книга "Категории средневековой культуры" Арона Яковлевича Гуревича была раньше "Королей-чудотворцев" и "Апологии истории" Блока, раньше "Боев за историю" Февра, раньше "Цивилизации Средневекового Запада" Ле Гоффа, - раньше, в сущности, всего. До нее в моей жизни был разве что Тарле (которого я нежно люблю до сих пор, конечно), после открылся целый мир истории в ее современном понимании. В некотором смысле именно Гуревич научил меня видеть прошлое одновременно в двух измерениях - как что-то очень понятное, объяснимое через реалии дня сегодняшнего, и в то же время как что-то бесконечно чуждое, только притворяющееся родным и узнаваемым.
А потом Арон Яковлевич немного преподавал у меня на втором курсе - к тому времени он полностью потерял зрение, поэтому каждый раз кому-то из мальчиков (почему-то только мальчиков) доверялась почетная обязанность встречать его у дома и сопровождать на лекции. Мне Средние века тогда казались объектом непристойно новым, таким, о котором судить еще рано, поэтому лекции Гуревича я слушала вполуха, о чем ужасно жалею - мне тогда казалось, что времени еще вагон, успеется. Когда-то же античность кончится - ну, вот тогда и поговорим об этом вашем средневековье. Ну, в общем, как всегда и у всех, да.
А вот Олег Воскобойников, мой дорогой коллега, друг и замечательный историк-медиевист, знал его куда ближе и глубже. Арону Яковлевичу исполнилось бы нынче сто лет - прочитайте замечательное эссе, которое Олег написал о нем и его вкладе в мировую науку.
(оно там в двух с половиной постах, но вы сориентируетесь)
Воск в деталях - Telegram
На первом курсе, весной 1994-го, когда я НИЧЕГО не знал о профессиональной медиевистике, преподавательница философии сказала, что во второй поточной, в ущелье первого гума МГУ, некий Гуревич читает лекции по средневековой культуре и что оно мол того стоит.…
В моей жизни книга "Категории средневековой культуры" Арона Яковлевича Гуревича была раньше "Королей-чудотворцев" и "Апологии истории" Блока, раньше "Боев за историю" Февра, раньше "Цивилизации Средневекового Запада" Ле Гоффа, - раньше, в сущности, всего. До нее в моей жизни был разве что Тарле (которого я нежно люблю до сих пор, конечно), после открылся целый мир истории в ее современном понимании. В некотором смысле именно Гуревич научил меня видеть прошлое одновременно в двух измерениях - как...
Буквально до конца 2022 года книгоиздание и, шире, литература в России оставались, пожалуй, самой свободной областью в культуре. У театра цензурные проблемы начались двадцать лет назад, если не раньше. Кино, практически не способное существовать без господдержки, исторически всегда было под контролем. А вот в литературе царила практически полная свобода, и на протяжении всех двадцати с лишним лет моей карьеры я ни разу не слышала, чтобы кто-то отказался издавать книгу только потому, что она слишком "смелая", потому, что с автором что-то не так, или потому что в ней есть какие-то проблематичные темы. Некоторые неудобства испытывала детская литература, но все же и там рамки дозволенного были так широки, что зацепить их плечом - это все же надо было постараться.
И вот теперь мы здесь - в камере из "Колодца и маятника" Эдгара По, в которой стены и потолок понемногу едут на нас со всех сторон. Будет ли от этого сжатия лучше хоть кому-нибудь? Определенно нет. Cui, как говорится, prodest, в смысле, кто заказчик? Да тоже, в общем, никто. Просто так работает безликая и безличная гайкозавинчивательная машина, которую - случайно довольно-таки образом - привели в движение совсем другие шестеренки истории, и которую теперь непонятно как останавливать и откатывать назад.
И то, что она добралась до совсем еще недавно свободной и расцветающей области, отдельно печально видеть. Возможно, печальнее, чем что-либо иное - ну, или у меня просто оптика так настроена.
Буквально до конца 2022 года книгоиздание и, шире, литература в России оставались, пожалуй, самой свободной областью в культуре. У театра цензурные проблемы начались двадцать лет назад, если не раньше. Кино, практически не способное существовать без господдержки, исторически всегда было под контролем. А вот в литературе царила практически полная свобода, и на протяжении всех двадцати с лишним лет моей карьеры я ни разу не слышала, чтобы кто-то отказался издавать книгу только потому, что она слишком...
Во-первых, добрый день, моя юность, боже мой, до чего ты прекрасна. Такое чувство, что на дворе опять 2008 год и Госнаркоконтроль, ласково прозванный в народе Госкомдурью, вновь проводит свои знаменитые рейды для выявления и искоренения литературы, содержащей информацию о наркотиках.
А во-вторых, только мы научились изгибаться, по возможности не рассказывая миру о том, что та или иная книга может содержать элементы "ЛГБТ-пропаганды", как вновь придется тренировать гибкость членов и размытость формулировок.
И главное, как обычно, совершенно непонятно, что же такое эта самая "демонстрация". Поскольку у нас пьеса, указывающая на опасность и соблазнительность терроризма, теперь сама уже терроризм, то даже книги о том, что употреблять наркотики - так себе идея, вполне сойдут за пропаганду.
Ужасно надоело и бесит, честно говоря.
Раньше всех. Ну почти. - Telegram
❗️Комитет Госдумы одобрил поправку о штрафах до 600 тысяч рублей за распространение или демонстрацию предметов литературы и искусства с информацией о наркотиках
Во-первых, добрый день, моя юность, боже мой, до чего ты прекрасна. Такое чувство, что на дворе опять 2008 год и Госнаркоконтроль, ласково прозванный в народе Госкомдурью, вновь проводит свои знаменитые рейды для выявления и искоренения литературы, содержащей информацию о наркотиках.
При этом "Такие дела" совершенно точно не медиа о розовых единорогах и "поизитвчике". Они пишут о горе, о болезнях, о травмах и проблемах. Но, тем не менее, видя мир удивительно ясно, продолжают видеть в нем свет и спасенных котиков. И эта способность "Таких дел" для меня как для читателя абсолютно бесценна.
Заранее поздравлять не принято, поэтому давайте считать, что это завтрашний пост уже сегодня. Многая и благая лета, друзья, пусть будет больше хороших новостей!
Как Васечкин котиков спасает - Такие дела
Иркутянин уже 15 лет не просто спасает, но учит застрявших на столбах и деревьях котиков самостоятельно спускаться на землю
«Закладка»: Андрей Зорин, «Появление героя» - ЭХО - ЭХО
Вот такая история тоже про воспитание чувств, про воспитание нового человека и про то, как натура и культура и натура, сформированная культурой, иногда вступают в противоречие друг с другом или, наоборот, каким-то странным образом друг друга дополняют, давая…
Дорогие друзья, в эти выходные, то есть 25 и 26 мая, в книжном магазине Primus Versus (ул. Покровка, д. 27, с. 1) состоится большая благотворительная распродажа - тысячи книг, старых и новых, детских и взрослых, выпущенных маленькими и независимыми издательствами, по цене от 50 до 500 рублей. А еще на распродажу можно принести собственные книги, которые вы уже прочли и теперь хотели бы отдать в добрые руки.
Вот что пишут о целях распродажи ее организаторы - собственно Primus Versus и их (а значит, и наши) друзья из проекта "Медленные книги":
"Книжный мир очень маленький. Все друг друга знают лично или хотя бы виделись на ярмарках. И кажется, что все слышали о том, что в прошлом году коллега из «Медленных книг» тяжело заболела и про то, как уже собирали деньги на её лечение. Книжный мир бедный, при этом он богат хорошими людьми. Поддержка книжного сообщества была огромной — тогда благодаря вам мы собрали почти миллион рублей на лекарства, процедуры, восстановление и просто на человеческую жизнь. Казалось, что всё наладилось, но за ремиссией и облегчением вновь последовали терапия и уныние. Накопленные деньги быстро таяли, и поэтому друзья решили провести еще одну книжную распродажу. Однако, Лена умерла раньше. Но мы не отменяем распродажу — все вырученные деньги будут переданы Дане, ее пятнадцатилетнему осиротевшему сыну".
В общем, приходите - я, к сожалению, в эти дни не в Москве, а то бы тоже пришла. Вместе любую беду переживать легче. Больше подробностей - здесь, а пока запишите себе в бальные книжечки.
Книжный мир очень маленький. Все друг друга знают лично или хотя бы виделись на ярмарках. И кажется, что все слышали о том, что в прошлом году коллега из «Медленных книг» тяжело заболела и про то, как уже собирали…
Дорогие друзья, в эти выходные, то есть 25 и 26 мая, в книжном магазине Primus Versus (ул. Покровка, д. 27, с. 1) состоится большая благотворительная распродажа - тысячи книг, старых и новых, детских и взрослых, выпущенных маленькими и независимыми издательствами, по цене от 50 до 500 рублей. А еще на распродажу можно принести собственные книги, которые вы уже прочли и теперь хотели бы отдать в добрые руки.
Gregory's Server