История постмодернизма

Статья о постмодернизме не вошла в отдельный пост, поэтому предлагаю вам прочесть этот лонгрид по ссылке ниже. О том что такое постмодернизм, откуда он появился, к чему пришел, какие у него связи с франкфуртской школой, левым активизмом и феминизмом.

https://telegra.ph/Istoriya-postmodernizma-12-13

История постмодернизма - Telegraph
Изначальные постмодернисты — французские интеллектуалы 50–60-х годов XX века, предложившие в своих теориях ответ на главные разочарования эпохи. Существуют две основные теории происхождения этих разочарований. Согласно первой, люди разочаровались в модернистских…

src: https://t.me/liberprog/154

Постмодернизм

Историю философии можно условно разделить на три периода: классический (600 г. до н.э. — 1600 г. н.э.), модерн (1600—1950) и постмодерн (по настоящее время). Философия делят на три основных раздела: метафизику (сущность реальности), эпистемологию (теорию познания) и аксиологию (теорию ценностей). Между этими категориями можно найти определённую взаимосвязь.

Классическая философия делала основной акцент на метафизике. Античные философы — Сократ, Платон и Аристотель — исследовали природу бытия, сущности и причинности. В средневековый период метафизика стала неразрывно связана с теологией, где вопросы существования Бога и природы души заняли центральное место в философских дискуссиях.

Философия модерна сместила акцент на эпистемологию, или теорию познания. Этот период отмечен глубоким интересом к вопросам истинности, природы знания и методов познания. Рене Декарт, Иммануил Кант и Джон Локк стали ключевыми мыслителями, исследовавшими природу человеческого знания и его пределы.

Философия постмодерна перенесла акцент на аксиологию — теорию ценностей. Этот период отличается критическим подходом к традиционным моральным и эстетическим ценностям. Такие философы, как Мишель Фуко, Жак Деррида и Жан-Поль Сартр, углубились в исследование вопросов морали, власти, языка и культуры.

Истина, знание, разум, прогресс — это основные ценности модернизма. Модернизм — это вера в прогресс человечества через развитие человеческих знаний. Однако уже в конце эпохи модерна начинают появляться сомнения в абсолютной истинности научных знаний.

Фаллибилизм утверждает, что человеческое знание никогда не бывает окончательным и неизбежно подвержено ошибкам. Фаллибилизм не отрицает прогресса, но видит в нём постепенный процесс исправления ошибок и уточнения теорий. В отличие от него, скептицизм ставит под вопрос саму возможность достижения истины. Деконструкция, предложенная постмодернистским философом Жаком Деррида, радикализировала эту позицию, утверждая, что истина фрагментарна и контекстуальна, неразрывно связана с языком и его ограничениями.

Постмодернизм, развившийся на основе скептицизма, утверждает, что универсальные истины и метанарративы — это лишь конструкции власти и доминирования. Вместо единой истины постмодернизм выдвигает на первый план множественность взглядов и культурную относительность. Именно это принципиально отличает его от фаллибилизма: если фаллибилизм сохраняет веру в научный метод как способ уточнения знаний, то постмодернизм полностью отвергает саму идею универсального метода.

Фаллибилизм и постмодернизм представляют собой принципиально разные подходы к познанию. Фаллибилизм опирается на конструктивное сомнение, стремясь к улучшению теорий, в то время как постмодернизм использует деконструктивное сомнение, направленное на разрушение универсальных оснований. Хотя фаллибилизм признаёт ограничения познания, он сохраняет главную цель — приближение к истине. Постмодернизм же ставит под сомнение саму идею истины как единой и объективной категории.

В XX веке две мировые войны подорвали веру многих философов в прогресс. Этот кризис веры привёл к усилению скептицизма и релятивизма в философии, породил необходимость переоценки моральных ценностей и вызвал смещение философской мысли в область аксиологии. Всё это стало основой для возникновения постмодерна.

Таким образом, постмодернизм выступает как реакция на идеалы модернизма — не через развитие его идей, а через их деконструкцию. В то время как модернизм стремился к прогрессу и универсальным истинам, постмодернизм делает акцент на многообразии и подвергает критике сами основания, на которых строились предшествующие философские системы.

Распространено мнение что постмодернизм, отвергнув фундаментальные основы познания и рациональности, привел философию в тупик релятивизма и нигилизма. Отказ от поиска объективной истины и универсальных ценностей в пользу бесконечной множественности интерпретаций создал почву для интеллектуального хаоса, где любая точка зрения считается равноценной, независимо от её обоснованности. Порассуждаем об этом в следующих постах.

src: https://t.me/liberprog/153

Вождь или институты

Помимо философии науки, Карл Поппер создал значительные труды по политической философии. В центре его идей — концепции открытого общества, критического мышления и демократии. Поппер искал пути предотвращения трагических ошибок XX века — авторитаризма и тоталитаризма. По его мнению, открытое общество, ведущее к прогрессу, — это общество, где граждане могут свободно выражать мысли, обсуждать идеи и критиковать власть. Он считал такое общество единственным путём к устойчивому развитию человечества, поскольку оно решает проблемы через диалог и постепенные улучшения, а не через насилие.

Поппер известен своей критикой утопического мышления. Он доказывал, что стремление создать идеальное общество неизбежно ведёт к подавлению свобод и насилию, так как утопии требуют тотального контроля. Вместо этого он предлагал фокусироваться на постепенном улучшении существующих условий, решая проблемы последовательно. Поппер утверждал: хотя мы не можем достичь абсолютной истины или идеального общества, мы способны приближаться к ним, отбрасывая ложные идеи.

Этот подход он применял и к политике: законы и институты должны быть открыты для пересмотра и изменений — в этом суть демократии. Демократия несовершенна, но она создаёт механизмы мирного разрешения конфликтов и исправления ошибок. Любую политическую идею следует оценивать через призму её возможных недостатков, а не принимать как безусловную истину. Даже самые благие намерения могут привести к катастрофе без должной критической оценки.

В политике ключевую роль играют институты — правила, законы и организации, определяющие работу самоуправления. Хотя лидеры могут быть умными и благонамеренными, их влияние временно. Институты же создают систему, работающую независимо от личности у власти, что делает их важнее лидеров, особенно в долгосрочной перспективе.

Институты позволяют обществу плавно адаптироваться к переменам и мирно проходить через смену лидеров. Они создают механизмы для исправления ошибок и внесения изменений, действующие вне зависимости от того, кто находится у власти. К примеру, если принимается ошибочное решение, развитая система институтов позволяет пересмотреть его через суды, парламент или общественные дискуссии.

Это не умаляет значимости лидеров — хорошие руководители способны вдохновлять, предлагать новые идеи и ускорять реформы. Однако их успех напрямую зависит от эффективности работы институтов. Без прочной системы даже самый талантливый лидер не сможет добиться устойчивых изменений. Институты — это фундамент общества, и если он слаб, даже самый блестящий лидер не удержит здание от разрушения.

Ситуация с расколом Либертарианской партии России наглядно демонстрирует, почему институты важнее вождизма даже внутри одной политической партии. Лидеры, такие как Михаил Светов, способны вдохновлять людей, объединять сторонников и задавать направление движения. Однако когда всё зависит исключительно от личности лидера, партия становится уязвимой перед внутренними конфликтами и нестабильностью. Институты же создают систему правил, обеспечивающую целостность и работу на долгосрочные цели.

Когда лидер становится центральной фигурой, деятельность партии начинает определяться его личными решениями, характером и взглядами. В случае изменения позиции лидера или его столкновения с критикой партия рискует расколоться — что и произошло с Либертарианской партией. Михаил Светов, будучи харизматичным лидером, занял настолько доминирующую позицию, что часть партии предпочла сохранить верность принципам и институтам, а не следовать за ним.

Именно институты обеспечивали идеологическую целостность и устойчивость партии. Лидеры могут меняться, но сохранение институциональной структуры позволяет партии адаптироваться к новым вызовам и продолжать работу. Сторонники институционального подхода видели в нём способ защитить общие ценности партии и сохранить её будущее. Это критически важно для политических организаций, которые отстаивают идеи, а не борются за популярность отдельной личности.

src: https://t.me/liberprog/152

Переопределение самопринадлежности через конкуренцию

Либертарианство традиционно основывается на принципах самопринадлежности и запрета агрессивного насилия. Однако эти идеи можно рассматривать не как постулаты, а как следствия, взяв за аксиому иной принцип — фундаментальные механизмы эволюции и прогресса.

Эволюция во всех её проявлениях — формировании звёзд, развитии жизни, знаний и человеческого общества — основана на взаимодействии двух универсальных принципов: конкуренции и спонтанного порядка. Эти силы определяют динамику развития во Вселенной, и из их природы можно вывести ключевые либертарианские идеи самопринадлежности и запрета агрессивного насилия.

Конкуренция — это фундаментальный механизм, через который эволюция естественным образом отбирает, совершенствует и адаптирует структуры — от звёздных систем до живых организмов и идей. Во Вселенной силы гравитации и энергии конкурируют между собой, создавая галактики, звёзды и планеты. В биологии организмы соревнуются за ресурсы, что ведёт к естественному отбору и разнообразию видов. В человеческом обществе конкуренция идей, технологий и институтов движет прогресс, позволяя отсеивать неэффективные решения и развивать успешные. Этот процесс требует децентрализации и свободы действий, где каждый участник может реализовывать свои стратегии.

Спонтанный порядок — это явление самоорганизации, когда сложные структуры и системы возникают без централизованного управления через взаимодействие множества независимых агентов. Галактики формируются путём спонтанной организации материи под действием физических законов. Экосистемы обретают равновесие через миллионы лет взаимодействия видов. Рыночные экономики и языки служат яркими примерами спонтанных порядков в человеческом обществе, рождаясь из бесчисленных индивидуальных решений. Главная особенность таких порядков в том, что их сложность и эффективность превосходят возможности любого централизованного планирования. Они демонстрируют, как взаимодействие множества агентов, преследующих собственные цели, создаёт структуры, которые никто не проектировал.

И конкуренция, и спонтанные порядки требуют независимых участников, способных свободно взаимодействовать. Такая независимость означает, что каждый человек должен обладать контролем над своей жизнью, действиями и плодами своего труда. Когда отсутствует свобода распоряжения собой, конкуренция теряет смысл — если действия индивида принудительно направляются извне, он перестаёт быть активным участником процесса. Следовательно, самопринадлежность становится необходимым условием для поддержания конкурентной среды. Если один участник может насильственно навязывать свои условия, это не только лишает других возможности участвовать в процессе, но и подрывает сам механизм отбора лучших решений. Добровольность взаимодействия становится фундаментом, на котором конкуренция может приносить плоды, а насилие — фактором, разрушающим этот фундамент.

Рыночная экономика — яркий пример того, как добровольное взаимодействие стимулирует развитие через конкуренцию. Когда производители конкурируют между собой, это ведёт к созданию более качественных товаров и услуг, что повышает благосостояние всего общества. И наоборот: политические и социальные системы, ограничивающие свободу, подавляют конкуренцию и замедляют прогресс. Свобода действий и обмена мнениями, напротив, ускоряет развитие и открывает дорогу инновациям.

Прогрессивное либертарианство — не просто идеология свободы, но система, поддерживающая и защищающая конкуренцию как универсальный механизм эволюции и прогресса. Либертарианские принципы (самопринадлежность, добровольность и отказ от агрессивного насилия) становятся выражением универсальных законов Вселенной в контексте человеческой жизни. Они создают условия для движения общества вперёд, минимизируя искусственные ограничения и позволяя каждому человеку максимально раскрыть свой потенциал. Конкуренция как центральная сила этого процесса обосновывает необходимость самопринадлежности и добровольности в качестве базовых условий развития и процветания общества.

src: https://t.me/liberprog/145

Прежде чем пытаться дать определение прогрессивному либертарианству, пожалуй стоит сначала понять что такое либертарианство в наиболее широко понимаемом определении.
Либертарианство — это политическая философия, в основе которой лежит идея самопринадлежности, то есть права каждого дееспособного гражданина на самого себя (в т. ч. на своё тело, имущество и плоды своего труда) и вытекающий из неё запрет на агрессивное насилие, то есть на инициацию применения физической силы (или явно исполнимой угрозы этого) к другому лицу или его имуществу вопреки воле этого лица. Либертарианцы стремятся максимизировать политическую свободу и автономию, делая упор на свободу выбора и ассоциации, свободу слова и неотчуждаемое право частной собственности для каждого гражданина. Либертарианство — это убеждение в том, что каждый человек имеет право жить так, как хочет, если соблюдает при этом аналогичные права других. Либертарианцы считают, что вышеперечисленными правами и свободами люди обладают изначально, вне зависимости от существования государства.

С точки зрения либертарианца, все отношения между людьми должны быть добровольными. Единственные действия, которые должны быть запрещены законом, — это всё то, что подразумевает применение силы против тех, кто сам не применял силу: убийство, насилие, грабёж, похищение людей, мошенничество.

Больше про основы либертарианства — можно почитать в канале Либертаранство для чайников

Либертарианство для чайников - Telegram
Это канал для тех кто недавно узнал о либертарианстве и хочет изучить его чуть больше.
Простые объяснения принципов либертарианства за 30 постов.

src: https://t.me/liberprog/143

Прогрессивизм в либертарианском контексте

Прогрессивизм в либертарианском понимании — это прежде всего прогресс, основанный на принципах свободного рынка, индивидуальной свободы и ограниченной роли государства. Либертарианцы рассматривают прогресс как непрерывный процесс накопления и естественного отбора полезных знаний, происходящий в условиях рыночной конкуренции. Этот отбор основывается на субъективной оценке пользы знаний участниками свободного рынка.

Основные аспекты прогрессивного либертарианства:

- Свободный рынок как двигатель прогресса. Либертарианцы считают, что свободный рынок, а не государственное регулирование, — наиболее эффективный механизм стимулирования инноваций и создания новых ресурсов. Рыночная конкуренция побуждает людей искать новые решения и создавать более качественные товары и услуги, что в итоге повышает общее благосостояние.

- Прогресс знаний как основа материального прогресса. Прогрессивные либертарианцы рассматривают развитие знаний как ключевой фактор, который впоследствии стимулирует технологический и экономический рост, что в итоге ведёт к улучшению качества жизни людей.

- Децентрализация и индивидуальная инициатива. Либертарианцы отдают предпочтение децентрализованной системе вместо централизованного планирования. В такой системе каждый человек волен выбирать свой путь и воплощать свои идеи. По их мнению, этот подход обеспечивает большую гибкость и адаптивность, что в итоге ведёт к ускоренному прогрессу.

- Мирное сотрудничество. Прогрессивное либертарианство неразрывно связано с идеей мирного сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества — как внутри общества, так и на международном уровне. Свободная торговля, открытые границы и невмешательство в дела других стран — вот ключевые элементы либертарианского подхода к глобальному прогрессу.

Важно отметить, что прогрессивное либертарианство — не утопическая концепция. Либертарианцы признают: прогресс нелинеен и не лишён ошибок. Тем не менее, они убеждены, что именно свободное общество, построенное на принципах личной ответственности и ограниченной роли государства, обладает наибольшим потенциалом для адаптации к переменам, исправления ошибок и достижения устойчивого прогресса.

src: https://t.me/liberprog/136

Новый Американский Альянс
сокращенный перевод статьи Гари Уинслетта — доцента кафедры политических наук в колледже Вермонта

Политические коалиции и их позиции постоянно меняются. Однако этот процесс происходит не плавно, а скорее напоминает смену узоров в калейдоскопе: долгий период напряжённого вращения — и вдруг возникает новая конфигурация. Сейчас мы переживаем именно такой переломный момент. Ещё недавно либертарианцы ассоциировались с Республиканской партией и правыми политиками, а прогрессисты — с Демократической партией и левыми. Однако это противостояние между прогрессистами и либертарианцами утратило свою актуальность — если оно вообще когда-либо имело смысл.

Тревожные тенденции нарастают как слева, так и справа. Демократическая партия всё больше склоняется к антикапиталистической этике, что угрожает экономической жизнеспособности Америки. Достаточно посмотреть один из современных сериалов с явной левой повесткой, чтобы увидеть этот менталитет в его наиболее грубом проявлении — мелочный, завистливый, агрессивный, фанатичный, экономически безграмотный и социально деструктивный. Но если Демократическая партия увязла в опасных левых идеях, то Республиканская, похоже, утонула в правых. Даже не учитывая странный культ личности вокруг Дональда Трампа, республиканцы сейчас проповедуют агрессивный национализм в сочетании с всеобъемлющим популизмом.

Между тем политическая дисфункция страны разочаровывает огромную часть граждан. Многие опытные политике не испытывают особой любви к «системе» или «истеблишменту». Похоже, что власть сейчас скорее на стороне фанатиков, жаждущих всё разрушить, а не у институционалистов-пожарных.

Выход из тупика существует — новая коалиция между прогрессистами и либертарианцами. Эти две группы и их интеллектуальные подходы взаимно дополняют друг друга, и между ними уже есть больше общего, чем многие осознают.

Либертарианцы и прогрессисты уже давно не входят в общий политический блок в Соединённых Штатах. На это, разумеется, есть свои причины. Во время холодной войны либертарианцы противостояли коммунистам, что побудило их придавать больше эмоционального веса вопросам, отделявшим их от прогрессистов, и примкнуть к республиканской коалиции. Однако времена меняются, и калейдоскоп поворачивается.

Прогрессисты и либертарианцы могли бы усилить достоинства и смягчить недостатки друг друга. Либертарианцы привнесли бы сдержанность в политику и внимание к базовым имущественным правам, а прогрессисты — амбициозность в решениях и внимание к социальным проблемам. Без взаимного влияния прогрессисты рискуют увязнуть в перераспределении и критике бизнеса, а либертарианцы — в абстрактных философских аргументах, далёких от реальных проблем граждан.

Прогрессисты и либертарианцы имеют значительное согласие во многих областях политики. Обе группы критикуют ужесточение полицейского контроля, обеспокоены эрозией гражданских свобод и поддерживают международную торговлю. В отличие от марксистов и альт-райтов, им свойственен оптимизм в отношении человеческой природы и технологических инноваций. Разумеется, есть области разногласий, но, цитируя Рональда Рейгана, «тот, кто согласен со мной на 80%, — мой союзник, а не на 20% мой враг». Несмотря на разногласия, они могут сотрудничать по многим вопросам, что особенно важно в условиях угрозы демократии со стороны нелиберальных сил.

Современная Америка стремится быть великой, процветающей и разнообразной демократией, вдохновляющей мир. Её успех как идеи раскрывает позитивное в человеческой природе, а неудача будет тревожным знаком. Без изменения курса политики цикл экстремизма, популизма и недовольства может усугубиться, что грозит мрачным будущим.

Я надеюсь, что формирование новой коалиции поможет избежать этого, и лучшие дни Америки ещё впереди. Опираясь на фундамент нового прогрессивно-либертарианского альянса, мы сможем раскрыть свой потенциал и сделать ещё один шаг к созданию более совершенной страны.

LP #1: A New Alliance - The Neoliberal Papers
Author: Gary Winslett

src: https://t.me/liberprog/132

Терминология

Один из частых вопросов к моим постам касается терминологии. Некоторые утверждают, что «прогрессивизм» — это исключительно левое движение, а для либертарианского рынка идей следует найти или придумать другие термины. Иными словами, речь идёт о споре о терминах. В этом посте я разъясню используемую мной терминологию с двух точек зрения — академической и политической.

С академической точки зрения, использование терминов в философии всегда зависело от контекста конкретного автора. В отличие от математики и физики, где термины имеют устоявшиеся определения, философы часто придают одним и тем же словам разные значения в рамках своей дисциплины. На первый взгляд это кажется затруднительным, поскольку приходится каждый раз выяснять, что именно автор имеет в виду, употребляя тот или иной термин. Однако в философии такой подход считается допустимым: разные мыслители, придерживающиеся различных философских позиций, могут вкладывать в одни и те же слова разный смысл в контексте своих метатеорий.

Я использую слово «прогресс» в том же академическом смысле, что и Карл Поппер, Имре Лакатос и Дэвид Дойч в своих работах. Цитируя Имре Лакатоса о конкуренции идей в виде исследовательских программ: «исследовательская программа считается прогрессирующей тогда, когда её теоретический рост предвосхищает её эмпирический рост, то есть когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты». Карл Поппер об эволюции идей говорит: «эволюция научного знания представляет собой в основном эволюцию в направлении построения всё лучших и лучших теорий; это — дарвинистский процесс: теории становятся лучше приспособленными благодаря естественному отбору; они дают нам всё лучшую и лучшую информацию о действительности (всё больше и больше приближаются к истине)». Дэвид Дойч о прогрессе утверждает: «есть только один способ осуществления прогресса: выдвижение гипотез и их критика; и единственная система моральных ценностей, допускающая устойчивый прогресс, — объективные ценности, которые начали открывать в эпоху Просвещения».

С политической точки зрения, я не вижу ничего плохого в том, чтобы «отвоевать» («реклеймить») слово «прогресс» у лево-авторитарных сил. Академическое исследование прогресса показывает, что нет никаких предпосылок для его лево-авторитарной природы. Напротив, прогресс достигается через свободную конкуренцию на рынке идей, а следовательно, и на рынке товаров и услуг, что политически максимально близко либертарианству. Прогресс через принуждение не создаёт системного эффекта открытого общества, о котором писали упомянутые ранее авторы, и по сути является очередной опровергнутой левацкой утопией. Только свободное развитие идей в либертарианском смысле приводит нации к процветанию.

К тому же не все люди погружены в американский политический карго-культ, где все термины бездумно присваиваются демократами и республиканцами, безо всякого их понимания. Существует множество потенциальных избирателей, которые вполне обоснованно не интересуются перипетиями лево-правых культов. При этом они, осознанно или нет, выбирают прогресс вместо закостенелого консерватизма. Мы, либертарианцы, должны предложить им достойную альтернативу, а не отдавать их лево-авторитарным силам лишь потому, что где-то на другом конце света так решили маркетологи демократической партии. В этом нет ни смысла, ни логики, ни стремления к истине. Если вас привлекают идеи прогресса — либертарианство является единственной политической системой, воплощающей их в современном академическом понимании.

src: https://t.me/liberprog/130