Gregory's ServerМиллион сирийских беженцев готов вернуться на родину?
События вокруг стремительного падения режима Башара Асада в Сирии закономерно возглавили немецкую медийную повестку. Для более чем миллиона живущих в Германии сирийцев это, очевидно, «родной вопрос». Однако сложный спектр эмоций арабских мигрантов — от массового ликования до демонстрации радикальной символики и исламистских лозунгов — подогрели общественно-политический дебат. Вернутся ли сирийские беженцы на родину, как это обещала Ангела Меркель, или новый этап сирийской истории станет для ФРГ чем-то бóльшим, чем сугубо внешнеполитическим вопросом?
Свержение сирийского диктатора вызвало понятный всплеск демонстраций на улицах немецких городов. Но за массовым торжеством скрываются глубокие опасения: репрессивный режим Асада может смениться еще более репрессивным квази-теократическим, ведь главную роль, например, во взятии Дамаска сыграла декларативно джихадистская группировка Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ). Более того, народные гуляния отметились и политической подоплекой на грани симпатии к повстанцам, что, разумеется, актуализировало проблему интеграции беженцев.
Исследования показывают, что уровень безработицы среди этой группы населения доходит до 50%, а знание немецкого языка оставляет желать лучшего. Изолированное существование в рамках этнических и религиозных диаспор вместе с естественным культурным барьером создает социальное напряжение, а об истинном количестве фундаменталистов и сторонников исламистских группировок среди миллиона сирийцев в Германии остаётся только догадываться.
Немецкий политикум на обострение вопроса отреагировал с несвойственной себе оперативностью, а сжатый формат предвыборной кампании вместе с кризисной озабоченностью граждан проблемами экономики и миграции расширили пространство риторически дозволенного. «Ястреб» христианских демократов Йенс Шпан (CDU), например, предложил запустить стимулирующую возвращение беженцев программу — организовать чартерные рейсы и выплатить «прощальный бонус» в размере 1000 евро на руки. «Зелёные» и SPD, наоборот, предостерегли о поспешных решениях и обвинили сторонников идеи «ремиграции» в разгульном популизме.
Проблема, однако, сложнее, чем предполагает такая дихотомия подходов. Для организации упорядоченного потока сирийцев на родину сейчас нет ни правовых механизмов (с новым режимом в Сирии попросту отсутствуют дипломатические отношения), ни гуманитарных оснований: актуальная внешнеполитическая парадигма ФРГ покоится на ценностном принципе и саботирует перспективы мер в направлении Realpolitik без оглядки на универсальные права человека.
Впрочем важнее, что дамасская пыль еще не улеглась, а перспективы успешного государственного строительства и стабилизации в регионе крайне туманны. Пришедший к власти ХТШ находится в террористическом списке ООН и обложен санкциями; и даже с учетом влияния умеренных группировок в составе переходного правительства о демократических устремлениях новой власти говорить не приходится.
Мрачные перспективы продолжения гражданской войны в Сирии, с одной стороны, грозят новыми вызовами и для Германии. Всплеск радикализма и потоки беженцев, спровоцированные потенциальной интенсификацией конфликта, в частности, с курдами, могут оказаться очередным стресс-тестом для стабильности Европейского союза и его неолиберальных институциональных оснований — например, Шенгенского соглашения. С другой, бесперспективность ремиграции сирийской диаспоры обострит вопрос интеграции.
Но если что-то и можно вынести из пылающих дискуссий, то это очевидное укрепление в немецком политическом языке так называемых «правых нарративов» — миграционная политика, вплоть до требований депортаций, больше не табуированное поле. И этот дискурсивный сдвиг к нормальности во многом является заслугой AfD.