Ладно, вот вам ещё вопрос.

Фуггеры в XVI веке считались богатейшей семьёй Европы. Во многом их превращению из сверхбогатых в самых богатых способствовали хорошие отношения с Габсбургами. А отношения эти стали хорошими после одного эпизода.

Карл V носил два десятка корон, правил половиной Европы и всю жизнь воевал. Поэтому в организме ему всегда не хватало важнейшего микроэлемента - денег. Можно представить, как он был счастлив, когда остановился на несколько дней у Фуггеров, топивших камин в его комнате... чем?

src: https://t.me/gus_vasili/820

Forwarded from Πρῶτο Τρανκοβ (Алексей Траньков)

Тут ещё роль сыграло то, что 99% издаваемой советской литературы было унылой сухой дриснёй. Советский человек, действительно, любил читать, и был записан в библиотеки. Но читал он детективы и фантастику, если удавалось. А если не удавалось, читал что читается из того, что было в наличии.

Одна из причин повального советского алкоголизма — отсутствие индустрии развлечений и нормального досуга, два ТВ-канала с 6 до 23 с перерывом на обед, ну, и госкинопрокат. Людям было некуда себя девать, и они бухали. Кто не хотел бухать, сходил с ума как мог — ходил в походы, торчал на 6 сотках, паял радиоприёмники. Ну и читал тоже — доступный энтертейнмент, никуда ходить не надо, можно сесть где угодно и занять досуг. И социально одобряемо.

В этом смысле Булгаков пришёлся ко двору. Блестящий язык, много сатиры. Советский дискурс был пафосно серьёзен, любой юмор тоже был дефицитом и потреблялся с жадностью. Булгакова было легко читать, там был юмор, и при этом это не считалось развлекательной литературой, ты читал литературу «серьёзную», как уважаемый человек. Ну, и люди читали.

Читали-то да, но тот самый культ создали не они. Культ создали подростки и студенты перестроечных лет, которые прочитали этот роман, взяв его с родительской полки. Которые впитывали ершалаимские главы наравне с московскими, и любовную линию воспринимали не врослым умом. Булгаков вошёл в набор их ценностей. Вместе с Крапивиным, Летовым, Толкиеном и Виктором Цоем.

Мои простые родители тоже купили Булгакова, там под одной обложкой были «Белая Гвардия», «Театральный роман» и «Мастер и Маргарита», мне было 15 лет, я учился в 10 классе. Летом, в дачном домике, я открыл первую страницу, прочитал «Велик был год и страшен...» — и на одном дыхании впитал весь ритм этой прозы, до красного дрожащего Марса. И понял, что я уже люблю этот роман, и люблю навсегда. Для меня и «Мастер» по-настоящему всегда начинался не со сцены на Патриарших, а с «В белом плаще с кровавым подбоем...» — советские авторы так не умели и не могли уметь.

И вокруг меня было множество сверстников, которые это понимали и так же чувствовали. Сейчас такие проблемы решаются в интернете, нравится тебе что-то, нашёл паблик и обсуждаешь. Тогда не оказаться в одиночестве с подобными увлечениями было огромной удачей. Булгакова любили мои друзья и даже пара одноклассников из школы на районе (в том же году я ушёл из неё в другую, там Булгакова знали вообще все).

Ну и, конечно, нюанс, меня лично не коснувшийся, но для эпохи существенный. Бывшим советским людям разрешили религию, и многие тут же побежали разбивать лбы. Но для религии нужна Библия, а Библий в СССР ни у кого не было, а когда появились, то читать их никто не умел. Не помню уже кто резонно отмечал, что советская интеллигенция пришла в церковь через роман Булгакова и рок-оперу Вебера и Райса.

А потом эти дети подросли.

src: https://t.me/gus_vasili/801

Forwarded from iее22 (Максимка)

Великий философ Фридрих Ницше был добрый и веселый человек.
Один раз он пошел в магазин за хлебом.
Толстая продавщица на хлебном отделе очень любила издеваться над добрым и веселым философом. Ницше терпеть ее не мог и часто называл тупой пиздой.
— Ну что, Ницше, — сказала толстая продавщица, завидев Фридриха. — За хлебом небось прискакал? Любишь хлебушек-то?
— Обожаю, — сдержанно ответил Ницше.
— А ты его пёк, чтобы вот так его жрать? — вкрадчиво спросила вдруг продавщица. — Ты вообще когда-нибудь пёк хлеб? А, Ницше?
— Я? Пёк хлеб? — переспросил Ницше.
— Ты в уши долбишься, Ницше?
— Нет, — сказал Ницше. — На оба вопроса — нет.
Великий философ умел быть лаконичным.
— Вот испеки сначала, а там поговорим, — триумфально закончила продавщица.
— Секундочку, — сказал Ницше. — Если я буду печь хлеб, то нахуя мне тогда, тупая ты пизда, покупать его у тебя?
— Меня, Ницше, твои запарки совершенно не ебут — спокойно парировала продавщица. — Делать мне больше нехуй, как вместе с тобой философствовать. Муку тебе продам. А хлеба — во, — продавщица показала мозолистый кукиш, для убедительности схватив себя за локоть.
Ницше задумался.
— А ты-то, — наконец произнес он, — ты-то сама хлеб пекла?
— Пекла, голубчик, пекла, — сказала продавщица. — Да я столько его выпекла, что ты бы всю жизнь ел, да еще и детям бы твоим осталось.
— У меня нет детей, — сообщил Ницше.
— Это пиздец какой-то, — сказала продавщица. — Детей у него нет, хлеб он печь не умеет и не хочет, а только и знает, что честных продавщиц заебывать.
— Это ты честная продавщица, что ли? — заинтересовался Ницше. — Да у тебя ебало как у Муссолини. У честных людей лица другие.
— А что Муссолини? Чем тебе теперь Муссолини не угодил? Да он, если хочешь знать, тоже хлеб пёк. Эх ты, Ницше.
Ницше неуверенно потоптался на месте.
— Ладно, хуй с ним — махнул он рукой. — Давай сюда свою муку.
— Запомни, Ницше: культура — это лишь тоненькая хлебная корочка над раскаленным хаосом, — довольно сказала продавщица. — Крепко запомни.
— Запомню, — сказал Ницше с ненавистью. — Крепко запомню.

На следующий день Ницше пришёл в тот же магазин.
— Чего тебе? — спросила продавщица.
— Муки давай, сквозь зубы ответил Ницше.
— Что, научился печь?
— Тебя, суку, забыл спросить. Давай муки.
— За такую грубость могу и скалкой по ебальнику… — промямлила продавщица.
— Давай муку, говорю.

Продавщица подала муку.

— А теперь жри.
— Что жрать?
— Муку жри.
— С какого перепугу? Сам жри.
— Я сказал жри, сказал Ницще и опустил продавщицу мордой в муку. — Что, нравится?

Продавщица покорно съела муку и посмотрела на философа испуганными глазами.

— Приятно, да? А я вчера целый вечер это говно жрал.

Ницше так и не научился печь хлеб

src: https://t.me/gus_vasili/598