Gregory's ServerForwarded from Πρῶτο Τρανκοβ (Алексей Траньков)
Тут ещё роль сыграло то, что 99% издаваемой советской литературы было унылой сухой дриснёй. Советский человек, действительно, любил читать, и был записан в библиотеки. Но читал он детективы и фантастику, если удавалось. А если не удавалось, читал что читается из того, что было в наличии.
Одна из причин повального советского алкоголизма — отсутствие индустрии развлечений и нормального досуга, два ТВ-канала с 6 до 23 с перерывом на обед, ну, и госкинопрокат. Людям было некуда себя девать, и они бухали. Кто не хотел бухать, сходил с ума как мог — ходил в походы, торчал на 6 сотках, паял радиоприёмники. Ну и читал тоже — доступный энтертейнмент, никуда ходить не надо, можно сесть где угодно и занять досуг. И социально одобряемо.
В этом смысле Булгаков пришёлся ко двору. Блестящий язык, много сатиры. Советский дискурс был пафосно серьёзен, любой юмор тоже был дефицитом и потреблялся с жадностью. Булгакова было легко читать, там был юмор, и при этом это не считалось развлекательной литературой, ты читал литературу «серьёзную», как уважаемый человек. Ну, и люди читали.
Читали-то да, но тот самый культ создали не они. Культ создали подростки и студенты перестроечных лет, которые прочитали этот роман, взяв его с родительской полки. Которые впитывали ершалаимские главы наравне с московскими, и любовную линию воспринимали не врослым умом. Булгаков вошёл в набор их ценностей. Вместе с Крапивиным, Летовым, Толкиеном и Виктором Цоем.
Мои простые родители тоже купили Булгакова, там под одной обложкой были «Белая Гвардия», «Театральный роман» и «Мастер и Маргарита», мне было 15 лет, я учился в 10 классе. Летом, в дачном домике, я открыл первую страницу, прочитал «Велик был год и страшен...» — и на одном дыхании впитал весь ритм этой прозы, до красного дрожащего Марса. И понял, что я уже люблю этот роман, и люблю навсегда. Для меня и «Мастер» по-настоящему всегда начинался не со сцены на Патриарших, а с «В белом плаще с кровавым подбоем...» — советские авторы так не умели и не могли уметь.
И вокруг меня было множество сверстников, которые это понимали и так же чувствовали. Сейчас такие проблемы решаются в интернете, нравится тебе что-то, нашёл паблик и обсуждаешь. Тогда не оказаться в одиночестве с подобными увлечениями было огромной удачей. Булгакова любили мои друзья и даже пара одноклассников из школы на районе (в том же году я ушёл из неё в другую, там Булгакова знали вообще все).
Ну и, конечно, нюанс, меня лично не коснувшийся, но для эпохи существенный. Бывшим советским людям разрешили религию, и многие тут же побежали разбивать лбы. Но для религии нужна Библия, а Библий в СССР ни у кого не было, а когда появились, то читать их никто не умел. Не помню уже кто резонно отмечал, что советская интеллигенция пришла в церковь через роман Булгакова и рок-оперу Вебера и Райса.
А потом эти дети подросли.