Как построить анархию в России?

Авторский пост участни:ка коллектива ДИАны

Россия – огромная страна, в которой живет около 150 миллионов самых разных людей, со своими взглядами, склонностями, уровнем договороспособности. Это множество людей формирует наше общество, но как же они смогут уживаться в условиях самоуправления?

Стоит оговориться, что размышлять мы будем с очень большим допущением – представим, что в России имеется сильное и популярное анархистское движение, которое активно строит свои общественные структуры подпольно и публично. Это легко представить, особенно, если взглянуть на то, что подобное случалось во множестве стран мира – от Украины и некоторых мест в самой России (1917-1922) до Мексики, Аргентины и даже Малайзии (1910-1930). Именно с таким условием можно представить, что в некотором будущем в России ничего не будет мешать самоуправляющемуся народу решать свою судьбу.

Но вернемся к вопросу, в который закралась небольшая ошибка. Анархисты не хотят построить огромную коммуну, в которой будут все 150 миллионов человек, в которой все они будут собираться за одним столом и обсуждать в какой цвет покрасить забор. Нет. Анархизм предполагает уничтожение государственных институтов, благодаря которым большая часть решений принимается централизованно, маленькой отделённой от народа кучкой людей в какой-либо местности. Но власть же не может просто куда-то пропасть? Власть – способность навязать людям свою волю. Анархисты хотят, чтобы власть над самими собой принадлежала людям.

Каждый человек, если он не полный затворник, принадлежит к какой-либо локальной общности – семье, району, деревне, цеху, ассоциации экологов и так далее. Анархисты предлагают организовать вместо властных институтов – полиции, мэрии, гордумы, госдумы, правительства – институты максимально локальные, вплоть до совета цеха или дома, члены которого будут внутри и снаружи равны друг другу. С помощью делегатов или интернета они бы могли организоваться с другими такими же советами на уровне квартала, города или деревни. Делегат в этом случае – это простой помощник с императивным мандатом, который подчинен воле избравшего его коллектива и должен доводить мнение этого коллектива до других коллективов через уже их делегатов.

Что-то похожее уже было, например, в Арагоне в 1936 году, где в городке Каспе собрались делегаты, представлявшие около 300 тысяч человек, и они, на удивление, смогли договориться. Почему россияне не смогут? Они смогли организовать общественные службы, оборону, продвинуться далеко вперед в том, чтобы перестроить отношения в деревне и маленьких городках по-анархистски. Стоит сказать также, что эта «коммуна», а точнее подобие «федерации» множества коммун не «развалилась», эту «федерацию» уничтожили даже не фашисты, а союзники по антифашистскому фронту при активном участии Советского Союза, которые сняли танки с фронта ради борьбы с анархистами, мешавшими, как они полагали, фронту.

Другой пример – современный Чьяпас, в чьих лакандонских джунглях в условиях приближенных к анархистским живут и здравствуют примерно 200-300 тысяч индейцев-сапатистов. Тоже самое было и в соседней к нам Маньчжурии в 1929-1931 годах, в которой 2-3 миллиона корейских беженцев наладили собственную жизнь в надежде отвоевать у Японии свою родину. И даже в Иркутской области можно найти пример анархии – черемховский совет шахтеров-анархистов 1917-1918 годов, пытавшийся осуществить идею прямого продуктообмена между городом и деревней (в нашем случае, также и бурятской деревней).

Как мы видим, размер не имеет значения для сохранения мира внутри коммуны (или скорее содружества таких коммун). Имеет значение размер ресурсов, доступных этим коммунам в борьбе со старым режимом и подготовленность к такой борьбе.

Начинается час X. Институты государства свергаются, их функции, если они были полезными, берут на себя сформированные во время или задолго до революции низовые институты.

Вместо централизованной полиции народные ополчения, вместо Гордумы множество собраний со всего города или региона, главная цель которых пока что обеспечить продовольственную безопасность и оборону. Производственным коллективам приходится налаживать цепочку поставок самостоятельно и напрямую с помощью революционеров.

Освобожденному региону придется создать множество статистических комитетов, которые будут учитывать наличные ресурсы, что позволит наконец покончить с полной неосведомлённостью населения о том, на что оно способно. Учёту подлежат все производства, все обрабатываемые территории, количество продуктов питания, топлива, иных товаров, количество свободных жилищ, медицинские препараты. Учёту также подлежат потребности населения, чтобы экономика могла на низовом уровне переориентироваться на первых порах на удовлетворение самых насущных из них.

Чтобы построить анархию, нужно чтобы люди понимали, что она им даст. Во-первых, благодаря знанию о ресурсах и потребностях общества личность получит реальный выбор тех профессий которые нужны обществу, а не являются очередной "бредовой работой". Во-вторых, личность получит реальное право участвовать в жизни общества через собрания равных людей. В-третьих, его жизнь будет обеспечена его же трудом, - у человека будет действительная возможность улучшать условия своего труда. Не нужно будет больше сильно волноваться о своем благосостоянии или быть порой на грани нищеты.