Для чего нужны настоящие учёные. И пример, что традиционно высшее начальство не прислушивается к ним.
Владимир Пантин, соавтор этого доклада, один из лучших прогнозистов России (да, в т.ч., основываясь на «кондратьевских циклах»). Он доктор философских наук, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН).
Пантин задолго до возникновения «главной задачи» предупреждал о ней:

«Владимир Пантин, в 2006 г. вместе с Владимиром Лапкиным опубликовал монографию «Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века», в которой предсказал наступление глобального финансового кризиса в конце 2000-х гг.: «Завершится же эта первая часть глубоким мировым экономическим кризисом, который разразится в 2008–2010 гг. и станет рубежом в мировом экономическом и политическом развитии». В той же работе Владимир Пантин и Владимир Лапкин предсказывали наступление череды региональных военно-политических конфликтов в середине 2010-х гг.:

«Вероятность обострения международных конфликтов и их перерастания в региональные военные конфликты … наиболее высока на временном отрезке 2014–2017 гг., который соответствует отрезкам 1840–1849 гг. в первом цикле и 1939–1945 гг. во втором цикле. Скорее всего, именно эти годы станут временем наибольшего риска для всего между народного сообщества, разделённого на враждующие лагеря и не способного справиться с распадом прежнего мирового порядка».

В декабре 2016 г., в интервью соавтору этого доклада Кириллу Родионову (К.Р.) Владимир Пантин (В.П,) говорил о том, что на первую половину 2020-х гг. будет приходиться новая волна региональных военно-политических конфликтов, которая станет более трудной и для России, и для мира в целом:

К.Р. — Из концепции эволюционных циклов следует, что в 2021–2025 гг. мир охватит новая волна региональных военно-политических конфликтов. Окажутся ли они более тяжёлыми для России и зарубежных стран, чем конфликты 2013 2017 гг.?
В.П. — Эти конфликты будут более трудными и для России, и для мира в целом. Четырёхлетие 2021–2025 гг. структурно подобно периоду 1853–1857 гг., когда разразилась Крымская война, в которую, помимо России и Турции, были вовлечены ведущие страны Европы - Франция и Великобритания. Другой аналог - период 1949–1953 гг., на который пришлась Корейская война, ставшая первым столкновением времён Холодной войны между США и СССР, которые в то же самое время вели острейшую гонку ядерных вооружений.

К.Р. — В чём будет заключаться главная опасность конфликтов 2021–2025 гг.?
В.П. — В лобовом столкновении России и стран Запада (вплоть до использования ядерного оружия), конфликт между которыми пока что носит в основном «санкционный» характер.

К.Р. — То есть конфликт может разгореться прямо на территории России?
В.П. — Нет, скорее всего, точкой возникновения конфликта может оказаться либо постсоветское пространство (Украина, Средняя Азия), либо Ближний Восток, либо Восточная Азия. Однако по мере развития конфликта он может перекинуться и на российскую территорию, как это было в случае с Крымской войной, которая началась на Чёрном море, но затем охватила Балтику и Тихий океан: в 1854 г. гарнизон Петропавловска Камчатского отразил нападение англо-французской эскадры, а в 1855 г. англо-французский флот блокировал русский флот в Кронштадте». Повторимся, это сказано в декабре 2016 года.