Кто-то серьёзно считает, что была "русская культура"? Были ростки того, кого считали культурой, но эти ростки уничтожались.

Пушкина сослали.
Лермонтова сослали.
Достоевского приговорили к смертной казни, но пожалели и сослали.

Толстого отлучили от церкви.
Бунин покинул страну.
Нижинский покинул страну.
Тэффи эмигрировала.
Саша Черный эмигрировал.
Мережковский эмигрировал.
Гиппиус эмигрировала.
Набоков эмигрировал.
Кандинский эмигрировал.
Шаляпин эмигрировал.
Рахманинов эмигрировал.
Стравинский эмигрировал.
Репин эмигрировал.

Михаил Чехов эмигрировал.
Марк Шагал эмигрировал.
Николай Бердяев эмигрировал.
Да что там Бердяев — целый Философский пароход выдворили из страны, умные были не нужны.
Маяковский покончил с собой.
Есенин покончил с собой.
Гумилёва расстреляли.
Ахматову не публиковали.
Мандельштама сослали и убили.
Мейерхольда избили в подвалах и расстреляли.

Зинаиду Райх убили в собственной квартире.
Михоэлсу подстроили аварию.
Искусствоведа Лихачева арестовали, сослали и уволили отовсюду.
Вавилова год пытали, а его книгу «История развития земледелия», и все, что написал Вавилов в тюрьме, было уничтожено как «не имеющее ценности», умер от голода.

Бабеля пытали, расстреляли.
Заболоцкого отправили в лагерь.
Введенский умер по дороге в лагерь.
Беременную Ольгу Берггольц в подвале забили так, что она там же родила мертвого ребенка.
Цветаеву сослали и довели до самоубийства.

Латышский театр «Скатуве» расстреляли в полном составе.
Хармса заморили голодом в психушке.
Весь антифашистский комитет расстреляли.
Театр Таирова закрыли.
Булгакова травили и не публиковали.

Пьесы Шварца запрещали сразу после написания.
Пастернака травили и не публиковали
Бродского травили, сослали и выжили из страны.
Солженицына травили, сослали и выжили из страны.
Довлатова травили и выжили из страны.

Галича преследовали, эмигрировал.
Параджанова посадили.
Барышников не вернулся.
Нуреев не вернулся.
Тарковского выжили из страны.
Юрия Любимова лишили гражданства, выгнали из страны.

А теперь СОВРЕМЕННОСТЬ:
«Сахаровский центр» закрыли.
«Мемориал» ликвидировали
Озерков уволился из Эрмитажа.
Муратову залили краской лицо.
Райхельгауза уволили, театр уничтожают.
Рыжакова уволили. Глуховский уехал.

Звягинцев уехал.
Трегулову уволили из Третьяковки
Фильмы Сокурова запретили.
Серебренников уехал из страны.
«Гоголь-центр» закрыли.
Вырыпаева запретили.
Дурненкова убрали из афиш.
Акунин уехал из страны.
Гребенщиков уехал из страны.

Волошина уехала
Эйдельман уехала из страны
Белый уехал из страны.
Хаматова уехала из страны.
Туминас уехал из страны.
Крымов уехал, спектакли закрыли.
Макаревич уехал из страны.
Пугачева уехала из страны.
Филиппенко уехал из страны.
Ахеджакову выгнали из театра.
Назарова уволили за стихи
Шевчуку отменили концерты.
Театр Додина опечатали.
Женю Беркович посадили за спектакль.
Светлану Петрийчук посадили за пьесу....

Eduard Rubin

Шульман рекомендует:

Дуглас Норт, Джон Уоллис, Барри Вайнгаст • Насилие и социальные порядки

В этой книге предлагается новый подход к проблеме насилия и показывается тесная взаимосвязь экономического и политического поведения. Большинство обществ, относящихся к «естественным государствам», ограничивают насилие при помощи политического манипулирования экономикой для создания привилегированных групп интересов. Это позволяет ограничить применение насилия влиятельными индивидами, но одновременно создает препятствия для экономического и политического развития. С другой стороны, современные общества создают открытый доступ к экономическим и политическим организациям, стимулируя политическую и экономическую конкуренцию. Эта книга помогает понять, почему в политическом и в экономическом отношении общества открытого доступа более развиты, чем «естественные государства», и каким образом примерно двадцати пяти странам удалось совершить переход от одного типа общества к другому.

#books

Есть такая фраза, которую иногда атеисты говорят верующим - "ты можешь верить во всё, что хочешь, просто мои дети не возьмут на работу твоих".

Просто для того, чтобы быть сильно верующим, надо быть тупым. Особенно если это ислам.

Сейчас в развитых странах, куда понаехало очень много мусульман, эти понаехавшие чувствуют себя изгоями. Именно из-за своего низкого уровня образования, так как либо ты веришь Корану, где Земля плоская, либо ты веришь науке.

И когда полицейский (обычно из местных) ранит или убивает даже преступника из понаехавших, то те моментально видят в этом именно межнациональную а то и межконфессиональную рознь.

Именно это сейчас происходит во Франции. И попробуй докажи, что полицейский просто делал свою работу, и совсем не испытывал ненависть ко всей национальности.

И для этих идиотов нормально расхищать и громить частную собственность. Они якобы злы.

А мой один знакомый с пеной у рта доказывает, что границы и государства - это навязанный конструкт, который должен быть упразднён как можно быстрее!

Но, кажется, надо создавать невыносимые устройства мусульманам в нормальных, развитых странах, чтобы они валили к джиннам оттуда.

Телеграм знает всё

Знаете, почему в Телеграме легче всего вести заметки? Потому, что там всё очень быстро:
1. Клик на панели задач
2. Клик на верхнем чате
3. Клик на поле ввода
4. Ctrl+V
5. Enter

Но почему не использовать приложение Заметки в Nextcloud? Потому, что там так:
1. Клик на панели задач (браузер)
2. Клик на вкладке с NC (если не открыт, то надо выискать иконку в закладках или написать адрес, подождать долгую загрузку)
3. Выискать на панели приложений NC сами Заметки
4. Кликнуть на иконку
5. Подождать загрузку
6. Осмотреться, выбрать или создать заметку
7. Вставить текст
8. Подождать хрен знает сколько, так как непонятно сохранена ли заметка
9. Переключить NC обратно на News.

И это ещё при том, что сервер в домашней сети, ждать надо не так много, но это ВСЁ РАВНО БЕСИТ.

Веб-говном (их называют почему-то приложениями) просто противно пользоваться.

"Коллективной вины не существует". Виктор Франкл

Текст речи Виктора Франкла, австрийского психиатра и узника Аушвица, на собрании в 50-ю годовщину аннексии Австрии Германией (1938-1988).
Перевод Надежды Ковалевской, 2022.

"Господин Мэр, уважаемые жители Вены,
Надеюсь вы меня поймёте, если сейчас, в этот час поминовения, я попрошу вас вместе со мной вспомнить моего отца, который погиб в концлагере Терезин [под Прагой], моего брата, который умер в Освенциме, мою мать, которая умерла там же в газовой камере, и мою первую жену, которая в молодом возрасте погибла в концлагере Берген Бельзен.

Я, однако, прошу вас не ожидать от меня слов ненависти.
Кого мне ненавидеть? Я знал только жертв, я не знал агрессоров; во всяком случае, не знал их лично, а обвинение кого-то не лично, а коллективно для меня категорически неприемлемо.
Коллективной вины не существует!
И поверьте мне, я говорю это не только сегодня, я говорил это с первого дня, когда освободился из своего последнего концлагеря. Я уверен, что коллективно обвинять жителей Австрии, которым сегодня от 0 до 50 лет, — это преступление и сумасшествие. Или, если говорить в психиатрических терминах, это было бы преступлением, если бы это не было сумасшествием, и к тому же рецидивом социалистической идеологии “групповой вины” [нем. — Sippenhaftung].

Хорошо бы донести это до тех, кто уверен, что у них есть право призывать кого-то испытывать вину или даже стыд не за то, что человек делал (или не делал) САМ, но за то, что лежит на совести его родителей или даже их родителей.

Я уверен, что жертвы прошлых коллективных преследований в первую очередь должны со мной согласиться, и они согласятся, если в их намерения, конечно, не входит отправить сегодняшнюю молодежь прямиком в руки старых нацистов или неонацистов.

Позвольте мне на мгновение вернуться в момент своего освобождения. Я вернулся в Вену с первым транспортом, нелегальным способом: мы втиснулись в грузовик вместе с несколькими венцами включая Розу Йохманн [участница движения сопротивления] и 15 августа 1945 года вернулись в город.
С тех пор я 63 раза был в Америке по приглашению университетов и т.д. И каждый из этих 63 раз я возвращался в Австрию. Не потому, что австрийцы меня как-то особенно любили, а потому что я любил Австрию, а любовь, как мы знаем, не всегда бывает взаимной.

Когда я был в Америке, меня спрашивали: “Скажите, доктор Франкл, почему вы не приехали к нам до войны?”. Мой ответ был таков. Я объяснял, как мне несколько лет пришлось ждать иммиграционную визу в Америку. И что когда её наконец одобрили, было уже слишком поздно. Потому что я не смог себя заставить бросить своих престарелых родителей и оставить их посреди войны на волю судьбы при нацистском режиме. Я предпочёл разделить их судьбу.

Тогда меня спрашивали: “Хорошо, но почему вы не приехали в Америку сразу после войны? Почему вернулись в Вену? Разве венцы недостаточно [плохого] сделали вам и вашей семье?”. Тогда я им отвечал: “Понимаете, в Вене была, например, католическая баронесса, которая, кстати, нашла и поддерживала великого поэта из рабочего класса Альфонса Петцольда. Так вот, она укрывала в своей квартире мою двоюродную сестру всю войну и этим спасла ей жизнь. И пример с другой стороны: в Вене был адвокат-социалист, который, рискуя жизнью, приносил мне продукты при любой возможности. Знаете, кто это был? Бруно Питтерманн. И тогда я спрашивал американцев: “Скажите, почему я не должен был возвращаться в Вену, в которой были ТАКИЕ люди?”.

Я знаю, что вы сейчас говорите себе или скажете мне при встрече: господин Франкл, давайте будем честны, это всего лишь исключение из правил. В большинстве своём все люди — оппортунисты. Они должны были противостоять. И я с вами согласен. Но, пожалуйста, примите во внимание одну вещь: сопротивление всегда предполагает героизм. А героизм, в моём понимании, человек может требовать только от одного человека — от себя самого.

И те, кто скажут, что человек должен был отдать предпочтение заключению, а не договариваться с нацистами, тоже абсолютно правы. Но это имеет право говорить только тот человек, который своим примером докажет, что он предпочитает концлагерь предательству себя и своих убеждений.

Современное молодое поколение меньше всего в состоянии понять, как в те времена люди должны были бояться за свою свободу и жизнь, за судьбу своих семей, за которые они несли ответственность. Это нужно принимать во внимание. Но поэтому ещё больше мы должны восхищаться теми, кто перед лицом смертельной опасности имел мужество присоединиться к движению сопротивления, кто заплатил своими жизнями, как мой лучший друг тех времён Хуберт Гцур, которого обвинили в “развале вооружённых сил” и приговорили к смертной казни.
Дамы и господа, национал-социализм воспитал расовое безумие.

И если позволите, я вам скажу, что думаю об этом: в реальности существует только две человеческих “расы”. “Раса” порядочных людей и раса непристойных людей, и эта “расовая сегрегация” проходит через все народы. А внутри каждой нации — через все партии и различные группы. Даже в концлагерях, даже среди эсэсовцев, время от времени попадались полупорядочные люди. Так же и с другой стороны, среди соратников вам могут попадаться негодяи.

Опасность же поджидает в несколько другом месте: порядочные люди находятся в меньшинстве, всегда находились в меньшинстве, и думаю, так и будет в будущем. Но опасность возникает тогда, когда режим или политическая система возвышает непорядочных людей, или, другими словами, позволяет негативной верхушке нации осуществлять контроль. Это настоящая опасность. И ни одна нация априори не застрахована от этой угрозы. Поэтому осмелюсь сказать, что, в принципе, любой народ может совершить Холокост.

Какие политические выводы можно сделать из вышесказанного? Я считаю, существуют только два стиля политического руководства, или, лучше сказать, два типа политических лидеров. Есть те, которые уверены, что цель оправдывает любые средства, в том числе террористические. Другой же тип политиков осознаёт, что есть средства, которые оскверняют даже самую священную цель. Я уверен, что именно этот [второй] тип политиков сможет расслышать голос разума сквозь шум марша и услышать требования текущего дня, или скорее, требования этого памятного дня. Это [требование] может быть только одним: чтобы все, кем движут благие намерения, наконец-то протянули друг другу руки через все могилы и траншеи."